Про российский рынок никеля мы не писали достаточно давно. Причина проста – информационных поводов для этого было маловато. «Норильский никель» как был, так и остается монополистом, война с «Русалом» прекратилась, уральские заводы перешли в стабильное состояние. Но вот к осени 2016 года заметное событие все же произошло – закрылся старейший никелевый завод страны. Что еще происходило в последние годы и какие перемены ждут отрасль впереди?
«Норникель» в поисках выхода
О необходимости закрытия никелевого завода в Норильске говорили много лет. Город фактически начался с завода и рос слишком близко к нему – по многим причинам.
Не секрет, что строили комбинат заключенные Норильлага. Для экономии их селили максимально близко к стройке. О том, что это могло нанести вред их здоровью, говорить, увы, уже тогда было несерьезно. По данным «Мемориала», Норильлаг отличался сравнительно низкой смертностью среди лагерей ГУЛАГа – не более 5–7% в год даже в военное время, когда ее средний уровень поднимался до 20–25%(!). Тем не менее шансов дожить до серьезных осложнений у заключенного почти не было. А раз не было – зачем дополнительные расходы?
Количество заключенных в Норильлаге к 1951 году достигло 73 тысяч человек, в Горном лагере (особом, для «политических») – 19 тысяч человек, вольнонаемных (обычно – бывшие заключенные) – более 20 тысяч человек. Фактически это уже и был город, а по состоянию на 2016 год в Норильске проживает 177 тысяч человек. В итоге город оказался зажат между двумя заводами – никелевым на юге, медным на западе, хвостохранилищами в промежутках и мерзлотно-озерно-бо-лотистой местностью на востоке.
Когда лагеря наконец закрыли, далеко переносить город никто не стал – это просто было бы космически дорого. «Новый город» построили на другом берегу озера Долгое, в паре километров от «старого». Строительство домов и дорог на вечной мерзлоте – задача и так нетривиальная, а ежедневная транспортировка персонала по постоянно заметаемым дорогам уже при таких расстояниях вошла во все советские школьные учебники как пример противостояния человека и природы. Недаром норильчане называют материком остальную Россию – к ним до сих пор не смогли проложить ни железную, ни автомобильную дорогу, максимум – зимник.
Удаленный от города завод решили строить только в конце 1960-х годов. Но и это решение было принято совсем не по причине заботы о населении. Страна Советов нуждалась в большем количестве никеля и меди – руды под Норильском богатые, но транспортировать их куда-то далеко сложно. Постановили перерабатывать на месте, благо твердая площадка уже была – аэродром Надежда в 12 км от города.
Так появился Надеждинский металлургический завод (НМЗ), давший свой первый металл в 1981 году. И теперь он должен стать главным производственным активом «Норникеля».
Надо, правда, сделать уточнение – главным НМЗ станет именно по никелю. На медном производстве в декабре 2015 года провели рокировку: экологически вредные переделы конвертирования и анодной плавки перевели с медного завода на надеждинский, а рафинировочные мощности, наоборот, разместили поближе к городу.
Изменения также затронули и единственный оставшийся у «Норникеля» зарубежный производственный актив – финский завод Norilsk Nickel Harjavalta (NNH). Само по себе предприятие ориентировано на переработку файнштейна (полупродукт с высоким содержанием никеля).
До 1 июля 2015 года российские концентраты по толлинговому соглашению проходили предварительную обработку на плавильном заводе Boliden Harjavalta компании Boliden AB, расположенном в том же индустриальном парке Suurteollisuuspuisto. Полученный штейн отправлялся на Кольскую ГМК, а файнштейн перерабатывался в никель на месте. Затем сроки соглашения подошли к концу. NNH продолжил переработку материалов Boliden Harjavalta, но уже не российского происхождения.
С закрытием никелевого завода в Финляндию пошел поток файнштейна с надеждинского завода. Если ранее около 50% файнштейна Заполярного филиала отправлялось для переработки на Кольскую ГМК, то теперь Кольская ГМК и NNH должны переработать весь поток файнштейна из Заполярья. За I квартал текущего года в Финляндии таким образом выпустили 527 тонн никеля, за II квартал – уже 789 тонн. Пока это незначительная доля от общего объема производства на NNH (23 тыс. тонн никеля в январе–июне 2016 года), но никелевый завод закрылся в III квартале, по которому ни производственной, ни таможенной отчетности на момент написания статьи еще не было.
Любая модернизация – дело затратное, позитивный эффект от нее проявляется «потом», а расходы растут «сейчас». Именно поэтому в России после 2008 года аналогичные масштабные медернизации практически прекратились, после 2014-го и вовсе сошли на нет. Причем «Норникелю» ее приходится проводить в условиях падающих цен на основную продукцию (рис. 1).
